Но и голым, как ощипанный цыпленок, привязанным к столбу над костром, Зей знал больше способов выкрутиться, чем есть чудес на дне морском. — Зей и тридцать хвостов тигра
Спустя пять очень насыщенных минут Приемный Отец Яо сидел за столом и хмуро разглядывал старика, которому как-то удалось проникнуть на самый защищенный этаж самой защищенной крепости на всем Сианьсае. Яо немедленно послал весть о вторжении Ломаному обычным образом (тот отправился в путешествие... по делам), но это была лишь формальность. Незваных гостей ждала смерть.
Тетушка Ся и Дядюшка Хао, двое самых умелых убийц Десятой Семьи, стояли по бокам от непрошеного посетителя, обнажив мечи, — они могли нанести удар в любой миг по приказу Яо. Будто не замечая эту явную угрозу, старик с восторгом разглядывал шикарную обстановку, а затем взглянул на стол, разделявший его и Яо, и вздохнул.
— Просто помираю с голоду, — сказал он. — У вас есть какая-нибудь еда?
— Разумеется, — ответил Яо и повернулся к несчастной Цзя, которая топталась у дверей. Возможно, она ожидала, что ее отошлют прочь. Будь на ее месте другая Младшая Сестра, Яо бы так и сделал, но Цзя всегда отличалась от прочих. Ей нужно было стать сильнее, жестче. Он сделал вид, будто не заметил, как Тетушка Ся, однажды разорвавшая человеку горло зубами, обеспокоенно поглядывает в сторону девушки.
— Принеси тарелку пирожных из моей кладовой, Младшая Сестра. И налей чаю из коричневого чайника.
Цзя бросилась выполнять его просьбу и вскоре вернулась с полной тарелкой пирожных. Старик распахнул глаза, увидев перед собой такое угощение.
— Ладно, друг мой, — произнес Яо, когда Цзя вновь ушла в кладовую за чаем. — Кто ты и как сюда попал?
— Через секретный проход за твоим книжным шкафом, — ответил старик, уставившись на пирожные, словно те могли поведать какую-то тайну. — Можно мне шоколадное, с ягодными полосками? Выглядит просто чудесно.
Яо нахмурился.
— Я спросил, как тебя зовут.
— Я слышал.
— И?
— Я думал, ты шутишь! — рассмеялся старик, всплеснув руками. — Кто ж не знает Шена Скупца!
— Я не знаю, к сожалению, — ответил Приемный Отец Яо. — Пожалуйста, угощайся, друг мой.
Шен разинул рот, изумляясь такой невиданной щедрости, и хищно набросился на содержимое тарелки.
— А теперь мне хотелось бы знать, зачем ты... — Приемный Отец Яо осекся на полуслове. Он с ужасом и удивлением смотрел, как Шен пожирает пирожные. Тот уплетал их так увлеченно и самозабвенно, будто в них было противоядие, способное защитить от отравленного чая, который как раз готовила Цзя.
— Зачем ты сюда явился? — наконец спросил Яо.
Прожорливость гостя, похоже, заворожила и Тетушку Ся, и Дядюшку Хао. Старик начал что-то бубнить с набитым ртом, рассыпая крошки по столу.
— Прости, я тебя немного не понял, — сказал Приемный Отец Яо.
— Ничего удивительного, — ответил Шен, проглотив последний кусочек пирожного. — Замысел-то весьма сложный.
— Да нет, — сказал Яо и поглубже вдохнул, чтобы успокоиться. — Я не смог разобрать твою болтовню с набитым ртом.
— Прошу прощения. Позволь объяснить еще раз... О, а вот и чай!
Пышущий паром чайник и две фарфоровые чашки легонько позвякивали, когда Цзя ставила их на стол.
— Спасибо, сестрица, — сказал Яо и налил чаю Шену.
На то, что темный напиток был отравлен, указывали лишь еле заметные переливы темной жидкости цвета полированного дуба. Ни запах, ни вкус не выдадут старику наличие яда. Он ничего не почувствует, просто заснет, и жизнь его оборвется. Оставался еще вопрос...
Шен взял чашку и осушил ее одним глотком.
— Батюшки! — воскликнул он, выдыхая клубы пара. — Да это просто изумительно. Можно мне еще?
Насупив брови, Яо снова наполнил чашку Шена. Тот начал пить маленькими глотками, подолгу смакуя чай.
— Позволь еще раз спросить, — сказал Приемный Отец Яо, — зачем ты пришел?
Шен Скупец скривил губы и с задумчивым видом вновь отпил из чашки. Внезапно его лицо озарилось восторгом, и он заговорщицки наклонился к Приемному Отцу Яо.
— Это, случаем, не скорпионий корень? — спросил он так, будто речь шла не о самом смертоносном яде, известном людям, а о неожиданном привкусе миндаля.
— Да, увы, так и есть. Так что если хочешь...
— Вообще-то он ядовит.
— Я знаю, — скрипя зубами, ответил Яо, — и если хочешь получить противоядие...
— Противоядия не существует, — сказал Шен Скупец, налив себе еще немного. — Это один из самых сильных ядов, известных человеку. К счастью, мне однажды не повезло: пришлось целый месяц провести на острове, где кроме скорпионьих корней и ядовитых змей питаться было нечем. Разумеется, мне пришлось употреблять их в пищу. После этого я стал невосприимчив к большинству ядов!
Приемный Отец Яо сердито уставился на Шена. Сплошные загадки. А Яо ненавидел загадки, поэтому посмотрел в глаза дядюшке Хао и кивнул.
Великие Семьи отправляли магически одаренных отпрысков в Святилище Ишари в Калдее, чтобы те научились обуздывать свою силу и мудро применять ее, а затем вернулись на Сианьсай и применяли ее, позабыв про мудрость. Десятая Семья предпочитала более прямолинейный подход к убийству, и поэтому все ее члены умели незаметно воздействовать на внутренние органы жертвы.
Дядюшка Хао поднял руку, произнес губами одно слово и сжал кулак. Висящие под потолком светильники закачались, а пламя в них затрепетало, будто от порыва ветра.
Все молчали, и только Шен Скупец, громко хлюпая, пил чай. Судя по всему, его сердце пребывало в целости и сохранности.
На лбу у дядюшки Хао выступили капельки пота, сжатая в кулак рука побелела и задрожала.
Дрожь нарастала — затрясся даже стол. Шен допил чай и, удовлетворенно вздохнув, опустил чашку.
Внезапно чайник взорвался, и множество осколков разлетелось во все стороны.
Хрипло зарычав и едва обратив внимание на убийц, в панике искавших на себе порезы от отравленных осколков, точно испуганные дети, Приемный Отец Яо одной рукой отбросил стол в сторону и достал нож. Шен Скупец не сдвинулся с места и лишь приподнял бровь, придав лицу выражение вежливой озабоченности. Оскалив зубы, Яо замахнулся... и застыл на месте. У него заболел лоб, но он не был ранен.
Письма можно перехватить, посыльных — пытать. Потратив немало средств и вытерпев несколько болезненных магических процедур, Приемный Отец Яо и Ломаный получили в свое распоряжение совершенно новый способ общения на расстоянии.
Яо тщательно создал мысленный образ старика сразу, как только увидел его, а затем едва слышно прошептал особое слово. Он и не думал, что получит ответ на сообщение.
Сотня шепчущих голосов в голове соединились в один, чтобы передать единственную мысль Ломаного.
«Дайте ему, что пожелает, и молитесь, чтобы он поскорее ушел».
У Яо перехватило дух. Ломаный возглавил Семью во времена Очищения, когда на них ополчился весь город. Это был крепкий человек выше шести с половиной футов ростом, сплошь покрытый шрамами и следами от заживших переломов. Единственный человек, которого Суровая Лян, самая влиятельная женщина в городе, считала достойным соперником.
«Молитесь, чтобы он поскорее ушел».
Ломаный боялся Шена Скупца.
Приемный Отец Яо убрал нож и в первый раз по-настоящему внимательно взглянул на посетителя. Потрепанная, запыленная одежда. Туго набитые поясные сумки. И эта улыбка...
Каждый в Десятой Семье когда-то прошел Испытание Сироты, и каждый когда-то гладил голову Зея на удачу. Все знали легенду о Лукавом боге, запертом в мире смертных до тех пор, пока он не вернет украденные с Неба драгоценности.
— Кто ты, дедушка? — спросил Яо, облизнув внезапно пересохшие губы. — Кто ты на самом деле?
— Простой ювелир, — с чрезвычайно довольным видом сказал Шен Скупец. — Я хотел бы нанять юную Цзя для одного крайне интересного дельца.